#еслинебудетфондов
В девяностые, после падения железного занавеса, в головах перестроечных родителей громко щелкнуло откровение, и стало особенно важным учить языки. Мамы моих детсадовских друзей разыскивали школы с углубленным, максимально глубоким изучением английского, и на площадке сверстники шокировали бабушек безупречными «Хау а ю?».
Я с 7 лет интенсивно учила французский. Четыре часа в неделю и готово: можно на праздниках щеголять перед старшими, лукаво мурлыкая: «Комман сова, мадам?».
Как запомнить эту тарабарщину и получать пятерки? Разбираться в грамматических конструкциях французского было смертельно скучно. Спасали ассоциации.
Как дела? = «Комман сова»= странное слово + Сова из Винни-Пуха.
Так себе = «Ком си, ком са»= моющее средство + рифма к известным колготкам «Омса».
Привет! = «Салю» - ясно, при приветствии рассказываю про салют на 9 мая.
Направо = «О гош» - ага, я могла бы мечтательно говорить так мальчику Георгию с дачи.
Помимо разработки своей образовательной методы, мою голову на уроках французского занимали лягушки. Они такие же, как в реке Вуоксе? Как их ловят? И как часто французы их едят?
Наверное, именно в первом классе я впервые испытала снобизм, смешанный с острым чувством превосходства. Все французы едят лягушек. А все лягушки-то ...едят мух! Фу.
Я представляла, как французы алчно бегают по нашим шести соткам, хватают бородавчатых жаб и злилась, что учу язык таких дурацких людей.
Написать текст про карантинное и кризисное время для Тебе поверят мне так же сложно, как съесть ту самую французскую лягушку из детства.
Не хочется умножать общие переживания. Хочется - быть оптимисткой. Но когда коллега в разговоре сказала: «Ждать ноября нельзя, мы можем до него не дожить», я решила, что стоит рассказать, что нам нужны деньги.
Некоторые наши жертвователи перестали поддерживать проект. Мы потеряли большой кусок бюджета. Каждый раз, узнавая о прекращении поддержки, я очень расстраиваюсь, но прекрасно всё понимаю. Я умненькая и вообще всё-всё понимаю про экономическую ситуацию, в которой как минимум нервно. И меня это тоже волнует.
Но больше всего меня волнуют те особенно уязвимые люди, которые сидят без нашей помощи в Ростове-на-Дону, Саратове, Новочеркасске, Томске и Курчатове. Мы уже можем дотянуться до них благодаря дистанционным консультациям. Но не можем дотянуться совсем без денег!
Я мяукнула Насте Рябцева: «Ну то, что мы делаем, это ведь не так первостепенно, как еда? Имеем ли мы право просить о поддержке сейчас?». А она ответила: «Ты чего? Вы же вытягиваете людей из самой гущи, например, спасаете от самоубийств!».
#еслинебудетфондов девчонки-подростки останутся одна на один с родственниками-абьзерами. #еслинебудетфондов детям в ситуации сексуального насилия не помогут растерянные родственники. #еслинебудетфондов взрослые будут и дальше проживать своё время в отчаянии вынужденного молчания.
В следующие несколько месяцев нам железно нужно ежемесячно закрывать «отвалившиеся» 35 000 рублей. Поэтому вот тут можно подписаться на регулярные пожертвования: patreon.com/verimtebe, а вот тут можно перевести деньги разом: support.verimtebe.ru
Потому что #еслинебудетфондов, то эта цепочка насилия не прервётся со следующими поколениями.
А так не должно быть.
